Пятью бесценными открытиями западная цивилизация обязана Китаю. Благодаря ученым Поднебесной империи военные всего мира получили в своё распоряжение порох, мореплаватели - компас, модницы и щеголи - шёлк, а поэты и писатели - бумагу. Но только фарфору выпала честь стать усладой для всех, независимо от социального статуса, национальности или вероисповедания. Фарфор изменил наш стол, возведя заурядную сервировку до утонченного искусства. Грубые чашки и аляповатые тарелки уступили место роскошным сервизам. К фарфору невозможно относиться так же, как к обычной глиняной посуде. Он воспитывает вкус, развивая любовь к изящному.
Первые спеченные изделия из белой глины, именовавшиеся "каолин", были получены китайскими умельцами ещё в 4-м веке нашей эры. Они отличались чудесной звонкостью, белоснежностью, были непроницаемы для воды и газа. Едва появившись, "каолин" (от имени города, где добывалась замечательная глина) буквально сразу же завоевал азиатский рынок. Легкие, прочные, красивые сосуды раскупались не только внутри страны, но и далеко за её пределами. Стоимость фарфоровых изделий была столь высока, что позволить её себе могли лишь очень состоятельные люди. Фарфор дарили иноземным послам как диковинку великой Поднебесной империи.
С 10-го столетия начинается разделение "каолина" на два самостоятельных подвида. Наряду с классическим твёрдым фарфором появляется мягкий, имеющий несколько меньшую прочность. Одна из разновидностей мягкого фарфора получила название "костяного", вследствие своей исключительной белизны и просвечиваемости. Примерно с 10-11 веков китайцы научились покрывать фарфор глазурью, что явилось толчком к возникновению сотен мастерских, разбросанных по всему Китаю.
Каждая мастерская отличалась своим неповторимым стилем росписи и составом используемых красок. Вазы "бэй-дин" из Динчжоу цвета густых сливок, с вытесненным рисунком невозможно было спутать с голубыми сосудами из мастерских Лунцюаня, а воздушные кувшины "жу-яо" глубокого синего цвета из Хэнани с тяжелыми бутылями из Цычжоу, украшенных коричневой глазурью. Искусство приготовления разноцветных, переливающихся на свету глазурей достигло необыкновенного мастерства, секрет которого передавался от отца к сыну.
Некогда скромные изделия начинают украшаться всевозможными рельефными орнаментами и яркими картинами с фантастическими пейзажами, а затем и прозрачными эмалями. Техника совершенствуется. Фарфоровой посуде 15-17 веков была свойственна утонченность форм, узорность и буйство сочных красок - то, что в Китае называют стилем «доу-цай» (борьба цветов). Это время считается периодом наивысшего расцвета китайского фарфора, принесшего ему заслуженную славу лучшего на континенте.
В 10-м веке фарфор проникает в Корею, вызывая массу подражаний подделок. Особенно прославился фарфор мастеров города Пунвон провинции Кёнгидо - он был лучшим в Стране Утренней Свежести. Поэкспериментировав с чудо-глиной, свой собственный фарфор научились делать и тайцы. Вершиной их мастерства стали вазы "бенчаронг" (буквально с тайского: «Пять цветов"). Название отражает цветовую гамму изделий: зелёный, голубой, жёлтый, розовый, черный. Вазы "бенчаронг" переливались всеми цветами радуги.
В 16-м столетии фарфор попадает в Японию. Верные себе, японцы очень скрупулезно подошли к изучению "каолина". Они долго присматривались к опыту соседей, и, в конечном счете, своего добились: японский фарфор по качеству черепка и самобытности росписи встал в один ряд с китайским. Удачливее всех оказались гончары префектур Сага, Окаяма, Фукуи и Фукуока, чье мастерские стали центрами нового ремесла. К серединен 18-го века появляются ныне легендарные марки японского фарфора: "Отани", «Вадзима", «Имари" и, конечно же, непревзойдённый "Амори" из местечка Сацуми.
В Старый Свет фарфоровые изделия попали с помощью португальских купцов, поддерживавших связи с Юго-Восточной Азией. Диковинные сосуды они называли "порцелином". Слово это не закрепилось ни в одном из европейских языков, не выдержав конкуренции с персидским названием китайских ваз "фегфур". Так фарфор приобрёл своё современное название. Секреты производства фарфора сохранялись китайцами настолько тщательно, что разгадать их европейцам не удавалось вплоть до 18-го столетия. До этого выходили суррогаты: в Италии в ходе опытов была разработана рецептура так называемого "фарфора Медичи" (скорее молочного стекла, чем фарфора), в Голландии - делфтского фаянса, во Франции - Сен-Поршерского опака. Первый же настоящий фарфор получили немцы.
Произошло это в 1709 году, в славном саксонском городе Мейсене. Победу праздновали горные мастера Бётгер и Чирнхауз. Годом спустя ими была открыта первая в Европе фарфоровая мануфактура. Столовая посуда из белоснежного фарфора вызвала небывалый ажиотаж, став символом благосостояния и признаком хорошего вкуса. Появление фарфоровой посуды изменило само отношение к столовым приборам, которые помимо чисто бытового значения стали иметь и декоративно-художественное. Возникла мода на фарфор. Сначала исключительно как посуду, затем - как скульптурный материал, названный французами "бисквитом". Из податливой фарфоровой массы изготавливали множество нужных и полезных вещей, как-то: корпуса для часов; искусственные глаза для ветеранов и инвалидов; лепные цветы для украшения бальных костюмов; ночные вазы и горшки для писсуаров; табакерки; черенки для ложек, вилок и ножей; вставные зубы; люстры; бюсты; ширмы для дворцовых апартаментов. Специально для фаворитки Людовика-XV мадам Помпадур сделали фарфоровые клетки для её любимых курочек-несушек.
С 1730-х годов наступает расцвет стиля рококо. Вещи приобретают пышность, изысканность и изощренность. Вверх берут французы. Уступив саксонцам в начале, галлы очень быстро наверстали упущенное, в короткое время сумев вырваться на первые позиции. Фарфоровые мануфактуры были открыты в Сен-Клу, Венсенне, Шантийи и Руане. Правда, в отличии от немцев, французам не удалось получить твёрдый фарфор, но и мягкого оказалось достаточно, чтобы покорить всю Европу.
Славу Франции принес севрский фарфор, выпускавшийся на одноименной фабрике, открытой в 1756 году близ Парижа. Её изделия отличались вкусом и изяществом, которыми не могли похвастаться конкуренты. Севрский фарфор был воздушен, легкомысленен и цветист. Особую популярность заслужили скульптуры из бисквита. Модели для них создавали Фальконе, Буше, Буазо - известнейшие скульпторы и художники Франции, что выводили севрскую пластику в разряд настоящих произведений искусства. За некоторыми изделиями Севрской фабрики шла настоящая охота. Чудесная ваза в рост человека с лепниной и украшениями из бронзы в 1790-х годах был куплена князем Безбородко по случаю за 12 тысяч рублей. "Почти что даром",- считали ценители фарфора, завидуя удачливому нуворишу.
В России с фарфором познакомились во времена Иоанна Грозного, когда московского государю были преподнесены в дар необыкновенные "сосуды ценинные". Мало кто знает, что над секретом "порцелиной посуды" бился Михайло Васильевич Ломоносов, однако успех выпал на долю его сокурсника по университету Дмитрия Виноградова. Именно им был открыт способ производства твердого фарфора из отечественных материалов, ни в чем не уступающего китайскому. На всё про всё Виноградову понадобилось 8 долгих лет, и в 1752 году из печей порцелинового заводика близ Санкт-Петербурга появились первые чашки и тарелки российского фарфора.
Заводик вскоре разросся, став Императорским фарфоровым заводом, конкурировавшим и с Мейсеном, и с Севром на равных. Высокое качество изделий объяснялось тем, что работали здесь выпускники Российской Академии Художеств. Расписывался фарфор вручную, с большой тщательностью и старанием. Только в 1814 году была предпринята попытка воспроизвести на фарфоровой посуде рисунок с помощью машинной печати. История необыкновенная: способ этот, давно уже применявшийся в Европе, предложил русскому правительству пленный французский полковник де Пюйбюск. За открытие секрета он просил разрешения вернуться на Родину. Условия были приняты. Так Россия получила технологию машинной печати, а сообразительный полковник долгожданную свободу.
Изюминками Императорского завода были тончайшая пластика, портретные бюсты национальных героев, а также фигурки из серии "Народы Российского государства". И тогда, и сейчас - это большая гордость частных коллекционеров, ибо тиражи этих уникальных изделий были ничтожными, измеряемыми всего лишь сотнями экземпляров. Популярность фарфора невольно способствовала обогащению русского ономастикона. Появилась фамилия, доселе неведомая отечественному уху: Фарфоровский - это звучало сногсшибательно и великолепно!!!
Высокую марку русского фарфора поддержал ухватистый фабрикант М.С.Кузнецов, в середине XIX-го века создавший настоящую фарфоровую империю, куда входили несколько крупных заводов, продукция которых отличалась технически совершенным исполнением. Спрос на неё был так высок, а репутация настолько безупречна, что появились подделки, причем западного исполнения. Надо ли говорить, что дурное не стали бы копировать.
По заказу двора Александра-III на заводах Кузнецова был изготовлен умывальник - для личного поезда государя, в котором самодержец всея Руси передвигался по просторам Российской империи. Он так понравился Александру, что Кузнецову было пожаловано крайне лестное звание поставщика Его императорского величества.
Государственный Императорский фарфоровый завод производил пасхальные яйца. В страстную пятницу их привозили в Зимний дворец целую гору. Яйца предназначались для христосования со всеми служащими дворца. Большие яйца с богатой инкрустацией дарили членам императорской семьи, яйца попроще - доставались обслуживающему персоналу: лакеям, гувернанткам, горничным, поварам и истопникам.
А вот у китайцев дела не заладились. Век XIX-й символизировал закат китайского фарфора. Он был вытеснен отовсюду, не будучи способным конкурировать с лучшими европейскими и японскими производителями. Преемственность поколений, поддерживавшая неувядаемую славу китайских керамистов на протяжении полутора тысяч лет, превратилась в узду. Авторитет старых мастеров довлел над молодыми, подавляя их инициативу и фантазию. В слепом подражании древним традициям они достигли исключительного совершенства, однако ничего оригинального в их изделиях уже не было.
Сюжеты - изображения гор с водопадами, цветы и птицы - просто списывались с кувшинов прошлых лет, ставших классикой. Дело дошло до того, что на вазах перестали даже проставлять год их производства, выдавая свежеобожженные сосуды за произведения отдаленных эпох. Консерватизм вызвал застой и деградацию. Требовались свежие идеи и смелые ученики, способные найти нечто новое, противоречащее прежнему опыту. И такие бунтари нашлись. Но это уже другая история.